Читаем без скачивания СССР-2061 [Антология] - Виктор Гвор

* * *

Солнышко Женька освоил пару месяцев назад. Алик и Генка, которых он держал в курсе всех своих достижений, попросили его показать новый элемент. Демонстрацию было решено провести перед ближайшим уроком физкультуры, для чего всем заинтересованным лицам следовало заблаговременно явиться в спортзал. Заинтересованные лица явились, прихватив по дороге припудренного меловой пылью Сушкина, у которого как раз кончились уроки. Когда все уже были в сборе Женька вдруг вспомнил, что перед тем как крутить солнышко следует обвалять руки в тальке. В спортивной школе для этой цели служили специальные чаши на подставках, но в их спортзале таких чаш не было. Грустно поглядев на товарищей, Женька сказал, что демонстрацию по техническим причинам придется перенести. Семиклассники приуныли, но затем находчивый Генка ухмыльнулся и посмотрел на Сушкина. Через некоторое время Женька уже крутился на турнике. Алик, ехидно улыбаясь, заметил что Женька «взлетел» только благодаря третьекласснику и доставленной им «пыльце», что делает его похожим на Питера Пена, а Сушкина — на фею Динь-Динь.

Физрук Владимир Анатольевич не был свидетелем блестящего разрешения проблемы с тальком и не слышал ироничной реплики Алика. Поэтому зрелище, которым встретил его знакомый спортзал стало для него совершенным сюрпризом: в центре зала на турнике крутился Женька, а вокруг турника бегал восторженный Сушкин с криком «я Динь-Динь!» Рядом на лавке хохотали Алик и Генка. Владимир Анатольевич быстро справился с удивлением, стремительно подскочил к турнику и перехватил Сушкина, который, увлекшись, начал сильно сужать круги и уже проносился в опасной близости от Женькиных ног.

— Дубровский — спокойно обратился он к Женьке — прекращай упражнение.

Восстановив порядок, Владимир Анатольевич прочел друзьям небольшую лекцию о технике безопасности при нахождении в спортзале и выполнении различных упражнений, особо выделив раздел печальных последствий, к которым приводит нарушение правил. В заключение он доброжелательно сообщил им, что сегодняшний урок физкультуры они проведут за уборкой спортзала, а их одноклассников он поведет на улицу, играть в футбол — чтобы не мешали. На участии Сушкина в уборке Владимир Анатольевич не настаивал, но тот все равно остался и добросовестно помогал перетаскивать мячи и маты в кладовую, носить ведра с водой и мыть пол. Окончив уборку, друзья прилегли отдохнуть на ту же скамью, благо та была достаточно длинной. Отдых длился недолго: урок уже подошел к концу и физрук вернулся принимать работу. Пройдя по залу, он подозвал к себе Женьку.

— Дубровский, — вполголоса сказал Владимир Анатольевич. — Так сколько оборотов ты успел накрутить?

* * *

Близнецы утащили Сушкина играть в «осла». Для победы в этой несложной, но увлекательной игре надо было метко забрасывать мяч в баскетбольную корзину и быстро бегать, поскольку следующий бросок разрешалось производить лишь с места где мяч был пойман или коснулся пола. За каждый промах начислялась штрафная буква, полностью собравший их выбывал, а оставшиеся продолжали до тех пор, пока на площадке не оставался один-единственный победитель.

Женька, Алик и Генка сидели на знакомой скамье и смеясь вспоминали первое «солнышко».

— Прочно все-таки тебе Анатольевич вколотил тогда технику безопасности, — отсмеявшись, сказал Генка — вижу, тальк теперь с собой таскаешь.

— Он, между прочим, нам всем тогда вколачивал, если ты забыл…

Не договорив, Женька повернулся к открывшейся двери. В дверном проеме появилась знакомая худощавая фигура. Большие, чуть навыкате глаза настороженно оглядели спортзал и с недовольством уставились на трех друзей. Альберт Анохин по прозвищу Кукиш шагнул через порог и брюзгливо произнес:

— И тут сидят. Позаниматься спокойно негде. Мелюзгу еще свою притащили…

— Тебе, Анохин, отдельную аудиторию что ли, подать? — сердито спросил Генка — Занимайся, кто тебе мешает?

— Ага, занимайся! Вы ржете как кони, да еще мелочь ваша галдит!

— А тебя, Кукиш, здесь никто не держит, — негромко сказал Генка, покосившись на занятых игрой малышей. — И кто кому здесь сильнее мешает — это еще неизвестно…

Недовольно бурча, Анохин сел на дальний край скамьи, достал задачник, тетрадь и погрузился в вычисления. В точных науках он соображал лучше, чем кто-либо в седьмом «Б». Пожалуй, и в параллельных классах не было никого, кто мог бы с такой же легкостью справляться с задачами повышенной сложности, которые Анохин любил решать в свободное время, забегая вперед программы. Если такую задачу разбирали на уроке и тот, кого вызывали к доске затруднялся с решением, Анохин презрительно цедил «тундра, тьма вселенская» и нетерпеливо тянул руку. Сначала на переменах к нему обращались за помощью, просили объяснить как он решил ту или иную задачу, но получая в ответ недоуменно-высокомерную отсылку к учебнику, где «все написано», спрашивать перестали. Свое неприятное прозвище он получил отказавшись как-то раз дать Алику раритетный электронный калькулятор. Когда Альберт с гордостью достал из портфеля это необычное устройство, вокруг его парты столпился весь класс, забыв на время о неприятных сторонах личности владельца раритета. Надо сказать, что калькулятор, несмотря на приличный возраст отлично справлялся со своей работой и Алик, завороженный сиянием зеленых цифр на небольшом экране, захотел рассмотреть его поближе.

— Дай посмотреть — попросил он Альберта.

— Фиг тебе, сонная тетеря, — ответил тот, подкрепляя слова соответствующим жестом.

— Чего ты мне свой кукиш тычешь? — спросил уязвленный Алька — я же просто посмотреть хотел.

— Знаю я твое посмотреть. Разобьешь или сломаешь. Ты же в кабинете математики как в воду опущенный.

Справедливости ради надо сказать, что обвинения Альберта не были необоснованными. Если во время рассмотрения задач обычной сложности Альке еще удавалось следить за мыслью учительницы, то во время рассмотрения более сложных заданий он полностью терял нить рассуждений и впадал в своеобразный транс, не прекращая, впрочем, добросовестно списывать решение задачи с доски в тетрадку. Друзьям он говорил, что при этом всякий раз надеется разобраться с задачей дома, но из этого редко выходило что-либо путное, поскольку замечательная память Алика на уроках математики работала с перебоями.

Слово, случайно брошенное Аликом в разговоре, прилипло к Альберту и еще больше отдалило его от одноклассников. Последнее, впрочем, не сильно его огорчало: Альберт собирался стать крупным ученым и полагал, что удел выдающегося ума — одиночество. В пользу этого убеждения говорило и отсутствие прикрепленных к нему подшефных, хотя и в параллельных классах попадались «одинокие» ученики. Как правило, это означало наличие какой-то внеклассной нагрузки; в самом деле, если человек после уроков спешит в музыкальную или художественную школу, а потом до вечера играет гаммы или рисует, то времени на младшеклассников у него просто не остается. Женька со своими занятиями в спортшколе тоже чуть было не